ГЛАВА РОСПАТЕНТА: ЛЮБОЙ НАЦПРОЕКТ ТЕСНО СВЯЗАН С ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ

Глава Роспатента Григорий Ивлиев рассказал, в чем особенности валдайских колокольчиков, оренбургских платков и астраханской воблы

Ряд показателей национальных проектов напрямую зависит от работы Роспатента. Так, в нацпроекте "Наука" указано, что Россия должна подняться в 2024 году на 5-е место в мире по числу заявок по патентам на изобретения. Показатели нацпроектов по экспорту и малому бизнесу косвенно связаны с патентованием, регистрацией товарных знаков. Кроме того, защита региональных брендов напрямую зависит от регистрации в Роспатенте. О том, как развивается патентная отрасль в России и как ее развитие поможет в реализации национальных проектов, в интервью порталу „Будущее России. Национальные проекты”, оператором которого является информационное агентство ТАСС, рассказал глава Роспатента Григорий Ивлиев.

— Многие промежуточные показатели в нацпроектах связаны с работой Роспатента, в частности получение патентов в нацпроекте „Наука”. Что может сделать Роспатент, чтобы помочь изобретателям и исследователям? Как можно ускорить выдачу патентов, есть ли такие планы?

— Практически любая сфера, которая определяет будущее России, любой национальный проект будет успешным только в том случае, если это будет что-то новое для мира, для страны, если будут новые продукты, новые системы, новые взаимоотношения, сервисы, услуги. И все перечисленное работает в формате интеллектуальной собственности, в тесной связке с ней.

Если мы возьмем „умный город” — он реализуется с учетом интеллектуальной собственности, которую необходимо привлечь для реализации этого проекта. Берем беспилотное машиностроение — и там интеллектуальная собственность является определяющей. И в экологических проектах, в здравоохранении, увеличении продолжительности жизни все с этим связано. Поэтому важно научиться грамотно использовать во всех национальных проектах инструменты интеллектуальной собственности, ее преимущества.

Но если сузить тему нашего разговора, то вы правы, мы активно участвуем в двух национальных проектах: „Цифровая экономика” и „Наука”. В этих проектах непосредственно реализуются требования, которые предъявляются сейчас к работе с интеллектуальной собственностью.

У нас пять позиций в плане действий правительства по цифровой экономике: создание платформенных решений для поиска и для информирования всего изобретательского и предпринимательского сообщества в сфере интеллектуальной собственности, введение 3D-реестра, введение интеллектуального поиска, введение механизмов онлайн-регистрации, когда мы переходим на электронное обращение.

— Меняется ли отношение россиян к регистрации товарных знаков? Например, все знают, что надо покупать кубанские помидоры или луховицкие огурцы, но ведь никто их не регистрирует как товарный знак…

— Не путайте, пожалуйста, товарный знак и наименование места происхождения товара.

То, что в СМИ часто называется региональными брендами, на самом деле, в точных юридических определениях — наименование места происхождения товара, НМПТ.

То есть пуховый платок может связать умелая рукодельница из любой точки мира, но у тех, которые делают в Оренбурге, есть целый ряд особенностей, определяемых местом его производства, локальными традициями и технологиями. Поэтому оренбургский пуховый платок неповторим.

— А много заявок на регистрацию наименования места происхождения товара? Какая динамика? Перечислите те бренды, которые уже прошли регистрацию.

— Здесь нам очень помог Совет Федерации и активная позиция Валентины Ивановны Матвиенко, которая призвала сенаторов помогать регистрации брендов родных регионов, чьи интересы сенаторы представляют в верхней палате парламента.

Так, на начало прошлого года у нас было зарегистрировано всего 169 наименований мест происхождения товара. Но благодаря активности регионов и их представителей в Совете Федерации только за 12 месяцев 2018 года мы получили 100 заявок на регистрацию НМПТ и на предоставление исключительного права на НМПТ.

Было выдано 36 свидетельств на наименования мест происхождения товара и на предоставление исключительного права на использование наименования места происхождения товара. Среди них, например, такие как астраханская вобла, камчатская нерка, рязанский леденец, валдайские колокольчики, сыр „Улейма” и многие другие.

За пять месяцев текущего года в Роспатент было подано уже 34 заявки на регистрацию НМПТ и на предоставление исключительного права на наименование места происхождения товара, а мы выдали за этот срок 24 свидетельства.

— Вы готовили законопроект, который предусматривает еще один вид охраны интеллектуальных прав, касающихся местного производства, это географические указания. На какой он сейчас стадии?

— Мы его подготовили, проект успешно прошел первое чтение в Государственной Думе. Недавно прошло заседание Комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству, на котором закон рекомендовали к принятию во втором чтении.

Нашу совместную работу с Советом Федерации и Государственной Думой поддерживают Валентина Матвиенко, Лилия Гумерова, Павел Крашенинников.

Но что особенно важно, закон вызвал большой интерес и широкую поддержку в регионах: местный бизнес и местные администрации видят в нем хороший ресурс для развития экономики регионов. Поэтому мы со своей стороны приложим максимум усилий, чтобы закон был принят как можно раньше.

— А чем географическое указание отличается от НМПТ?

— Наименование места происхождения товара предполагает, что весь цикл производства товара происходит на определенной территории, что ключевые качественные свойства товара или продукта определены именно тем, что весь цикл производства сосредоточен на этой территории.

Географическое указание — это более простые требования к регистрации, это возможность перенести часть стадий производства на территорию других регионов.

Например, можно будет собирать чай или травы для чая на Алтае, а упаковывать их в Санкт-Петербурге.

— То есть станет легче регистрировать региональные бренды? Какую динамику прогнозируете?

— Значительно легче. Это как раз одна из мер по созданию комфортной среды для защиты прав интеллектуальной собственности, о которой говорил Президент России. Среди других — сокращение сроков рассмотрения заявок, развитие цифровых сервисов Роспатента, новые законотворческие инициативы, в работе над которыми участвуют специалисты нашего ведомства.

На этом фоне мы рассчитываем на позитивную динамику регистрации не только региональных брендов, но и других объектов интеллектуальной собственности. Не буду называть конкретные цифры, потому что даже в случае достижения этих показателей мне всегда будет казаться, что можно было сделать еще больше.

— А если вернуться к товарным знакам, растет ли количество желающих их регистрировать?

— Да, причем очень активный рост. Если изобретатели и научные центры пока еще начинают понимать стратегическое значение нематериальных активов и правовой охраны интеллектуальной собственности, то бизнес уже гораздо серьезнее относится к этим вопросам.

Только во втором квартале этого года рост заявок на регистрацию товарных знаков составил 22%. То есть в годовом измерении это будут десятки тысяч новых заявок. И это к базе, которая у нас уже есть. У нас на охране стоят более 440 тысяч товарных знаков, зарегистрированных по национальной процедуре, и почти 210 тысяч международных, зарегистрированных по Мадриду.

Итого — более 650 тысяч действующих товарных знаков. Это тенденция к использованию данного ресурса в нашей стране.

— А сколько сейчас занимает регистрация товарного знака?

— Сейчас срок рассмотрения заявки у нас около шести месяцев. Он во многом оптимальный для нашей сложной системы.

В течение этих шести месяцев вся информация об объектах интеллектуальной собственности — и не только о товарных знаках, которая есть в мире, должна быть проанализирована, она должна попасть во все информационные системы, которыми мы пользуемся. Это информационные системы не только нашего ведомства, но и других стран.

Но если кто-то хочет зарегистрировать товарный знак или получить патент быстрее, Федеральный институт промышленной собственности (ФИПС) может это сделать. Мы специально начали развивать услугу по ускоренной экспертизе заявок. Конечно, это делается за отдельную плату, но такова практика всех без исключения ведущих патентных ведомств мира.

— А в других странах сколько по времени занимает регистрация товарного знака?

— Зависит от принятого подхода. У нас так называемая проверочная система. А в некоторых других странах работает система оппозиции.

Роспатент сразу принимает окончательное решение, а в других странах, где принята оппозиция, ведомства принимают заявку, публикуют ее и ждут определенный период времени — 6-12 месяцев, как отреагируют на нее третьи лица. Только после этого принимается окончательное решение. Так что наши проверочные сроки сейчас самые короткие в мире.

Мы, кстати, обсуждали с бизнес-сообществом возможность смены системы с проверочной на оппозиционную. Однако его представители пока отказались от перемен. В принципе, это понятно: проверочная система по итогам экспертизы дает гарантированный результат.

Свидетельство на товарный знак, патент выдаются на руки, и все — точка.

— А по выдаче научных патентов срок такой же — шесть месяцев?

— Да. Но мы готовимся к большему количеству патентных заявок, чем сейчас. Это кстати, прописано в целях нацпроекта „Наука”.

Мы должны быть готовы их рассматривать быстро, с тем, чтобы рост количества заявок не повлиял на скорость и качество их рассмотрения. Поэтому мы совершенствуем свою деятельность, предлагаем различные алгоритмы для создания аутсорсинг-центров при крупнейших научных и образовательных организациях: они будут проводить предварительный поиск и предварительную экспертизу, на основании которой уже Роспатент еще быстрее будет принимать решение. И качественнее. Если будут совместно работать экспертные подразделения, Роспатент и крупнейшие научно-образовательные организации, то эффект будет заметный.

Мы сотрудничаем с Санкт-Петербургским политехническим университетом Петра Великого. У них есть суперкомпьютер. У нас таких технологических возможностей, какие есть у них, нет. Поэтому такое сотрудничество — это возможность для качественного изменения в выдаче научных патентов.

— Кстати, про качество… Зарубежные компании оспаривают у НАМИ право на использование торговой марки Aurus на территории Евросоюза. По их мнению, она до степени смешения похожа на названия принадлежащих Lamborghini, Michelin и Toyota брендов — Urus, Taurus и Auris. Но не ожидаете ли вы, что с развитием экспортного направления, количество проблем увеличится? Как с этим бороться? И как вы сейчас помогаете Aurus? И на ваш взгляд, насколько Aurus самостоятельная торговая марка?

— Если вы посмотрите на все эти действующие знаки, возможно, вам покажется, что они похожи — Urus, Taurus и Auris. Но если смотреть именно на Aurus, то он гораздо заметнее отличается ото всех. Поэтому мы, анализируя эту сложную ситуацию, предоставили защиту Aurus как российскому товарному знаку.

Знак Aurus имеет право на существование, тем более, что у него есть понятное смысловое объяснение: Au — это золото, Rus — Россия. Эти объяснения мы приняли во внимание, когда рассматривали заявку.

Да, его близость с упомянутыми знаками была изучена, исследована, но наши эксперты совершенно точно определили, что такой знак может существовать. Кстати, этот знак зарегистрирован патентными ведомствами других стран. Так что тут мы едины в своем мнении в отношении Aurus.

— А скажите, как идет работа с иностранными ведомствами по соединению патентных баз? Потому что я помню, в прошлых интервью мы с Вами затрагивали эту тему.

— Да. Мы разрабатываем сейчас свое программное обеспечение, делаем новую базу на основе отечественного программного продукта.

И мы свою базу предложим всем странам Евразии, странам БРИКС, другим странам для совместного использования.

Сейчас мы обмениваемся информацией. Мы уже интегрировали, например, японский патентный фонд в свою базу. Индия предоставила нам 3 миллиона единиц хранения, цифровую библиотеку традиционных знаний для использования. То есть мы объединяем эту информацию, а затем в электронном виде она представляется в мировой патентный фонд.

— Скажите, согласно нацпроекту „Цифровая экономика”, о котором мы уже говорили с Вами, к 30 сентября 2021 года должна быть создана и введена открытая инфраструктура поиска патентной информации. О чем идет речь? И будете ли Вы сотрудничать с „Яндексом”?

— Мы, конечно, сотрудничаем с „Яндексом”. И то, что они выпустили сейчас, сервис „Яндекс.Патенты” — это плод нашей совместной работы. Сейчас мы распространяем этот проект на весь мировой патентный фонд.

Но мы хотим добиться того, чтобы каждый предприниматель мог запросить информацию в любую минуту, мог автоматически получить информацию о том, что происходит в патентной системе. Нейросети, искусственный интеллект позволяют давать автоматизированные ответы.

Поэтому ситуация, когда эксперт изучает заявку несколько месяцев, а потом говорит, что „вот такой-то вывод”, уйдет в прошлое.

Все смогут в онлайн-режиме получать ответы, в каком состоянии находится та или иная ситуация.

— Когда наступит это светлое будущее?

— Сейчас идет разработка прототипа. В следующем — стартует опытная эксплуатация. А в 2021 году — промышленная, так что сможете зайти и проверить.

— Договорились, проверю. И последний вопрос — про реестр 3D-изображений. Это тоже звучит как из области фантастики.

— Да. Это проект, который мы хотим реализовать уже несколько лет. Он нуждается в соответствующем нормативном регулировании, так что сейчас Правительство проект нового закона обсуждает, а потом направит в Государственную Думу. Надеемся, осенью его примут.

Одновременно Роспатент готовит технологию под этот процесс. Политехнический университет имени Петра Великого — наш партнер — создал алгоритм этой процедуры. Систему тестируют 10 инжиниринговых центров. Так что как только будет принят закон, мы сразу же решим вопрос с тем, чтобы ввести в действие эту систему регистрации.

Думаю, что переход от простой регистрации к регистрации 3D-изображений всех объектов интеллектуальной собственности займет несколько лет. Но это действительно революционное решение. Например, изменится сам поиск, потому что 3D-поиск будет идти не по субъективным описаниям, а по самим изображениям. То, что есть в материалах вашей заявки, будет сопоставляться с тем, что уже зарегистрировано в мире. Отличия и сходства станут отмечаться цветом, а эксперт будет получать автоматизированный вариант решения. Причем очень быстро. И если автоматический ответ будет: „Знаете, ваша заявка не проходит”, то заявитель уже дальше сможет решить, изменить ли ему заявку, подать ее заново или выходить на обсуждение с экспертом.